М. В. Юрахно

10 июля я покинул Энурмино и сначала на теплоходе “Гжатск”, доставившем на Чукотку генгруз, перебрался в Нешкан, а затем самолетом с посадкой в Лаврентия добрался в один из интереснейших поселков Чукотки – Уэлен. Это бывший административный центр Чукотского национального округа, колыбель чукотской национальной культуры. Именно там находится знаменитая на весь мир косторезная мастерская “Северные сувениры”. В этом поселке родился известный чукотский писатель Юрий Рытхэу. Там меня свела судьба с прославленным эскимосским танцором Нутетеином, а также с заслуженным художником Российской Федерации Туккаем, который делился впечатлениями о том, как инкрустировал костью дверь в кабинете Сталина, и много другого интересного рассказывал. Поселок встретил меня радушно. Он курился испарениями в лучах заходящего солнца. Море сверкало. Играла музыка.

Относительно быстро я наладил контакт с охотниками и вскрывал не только тюленей, но и серых китов. 21 июля мне удалось побывать на самой восточной точке азиатского материка – мысе Дежнева. Именно там начинается Россия. О моих чувствах, которые я там испытывал, свидетельствует дневник:

Мыс Дежнева: вид с вертолета
(фото paolo-a.livejournal.com)

“Я стою на краю земли. Внизу плещется холодный Берингов пролив. За ним на горизонте чернеет Аляска. Вокруг ни души, и мне немножко не по себе. Я поднимаю голову и смотрю на бронзовое изваяние Семена Дежнева. Отважный мореплаватель грустит. Он смотрит на пролив, который открыл более 300 лет назад. Тоскливо ему одному здесь без дела. Вокруг такой простор: слева – Ледовитый океан, справа – Тихий. Раньше было веселее. Вон в тех домиках внизу, что висят, как птичьи гнезда, над обрывом, жили эскимосы. Это были мужественные люди. На кожаных байдарах ходили на моржей и китов. Женщины наравне с мужчинами носили оружие. Сейчас домики опустели. Люди не выдержали борьбы с природой. Во время свирепых пург некоторых из них срывало ветром прямо в пролив. С болью в груди покинули они родные места и переселились дальше на юг – в Нунямо.

Памятник Семену Дежневу
(фото: М. В. Юрахно)

Осталась здесь горсточка русских людей во главе с начальником радиоэлектромаяка Юрием Ивановым. Осталась, потому что иначе было поступить нельзя, потому что нужны они здесь людям. Радиомаяк через каждые четыре минуты – ни на секунду раньше, ни на секунду позже – посылает в эфир позывные для тех, кто ведет корабли сквозь грохочущий шторм. Электромаяк всю ночь без устали прощупывает тьму пролива.

***

Вдруг справа за скалами раздается оглушительный грохот, потом еще и еще. Пролив ожил. Подобно бомбардировщикам потянули над водой тяжеловесные бакланы. Им наперерез от скал отделяются стремительные в своем полете тихоокеанские тупики-ипатки. Они напоминают истребителей. Будто ракетоносцы несутся стаи торпедообразных кайр. Запорхали по воде хохлатые конюги. Сбивая гребни волн, идут вдоль пролива косяки гаг. В воздухе тревожно кричат чайки.

Я знаю, что случилось, и нетерпеливо смотрю вниз направо, на колышущуюся черную пучину. Так и есть! У самого берега, пуская фонтаны, идет кит. За ним из-за поворота выскакивает вельбот. На носу, сияя от радости, стоит чукотский мальчик Кунки. За ним, укрепив на высокой деревянной стойке противотанковое ружье и, вцепившись в него обеими руками, стоит на бортах вельбота маленький кривоногий Эйнанэку. На корме, придерживая рукой деревянный руль, торжественно стоит Ратвыргин. Как всегда он без головного убора. Волевой подбородок с отвисшей нижней губой заметно выступает вперед. На крупной лысой голове играет солнце.
Я машу им рукой, своим друзьям из Чукотского поселка Уэлен. Не одни сутки провели мы вместе в море, пробиваясь сквозь торосистые льды в поисках лахтаков и моржей. Не одни сутки, притаившись, вместе сидели в скалах, подстерегая чуткого морского зверя. Не раз вот так гонялись за китом. И я сейчас желаю им удачи, мужественным, добрым людям сурового края Чукотки.

Дальше рассказ о большой конюге.