М. В. Юрахно

В поселке Нешкан
(фото: М. В. Юрахно)

15 мая (воскресенье). Пурга улеглась. Над белоснежной Чукоткой снова солнце. Вышли на воскресник рубить мерзлый уголь. Работали в котловане. Вдруг кто-то закричал:

— Журавли, журавли летят!

Это было величественное зрелище. Высоко в небе, в густой синеве штук 50 журавлей выполняли над нами различные фигуры высшего пилотажа. Они то кружили на месте, то, перестроившись, двигали дальше, то снова поворачивали назад и рассыпались. Их мелодичные крики возвестили, что весна – не за горами. До сих пор по сугробам порхали только пуночки, да и те появились совсем недавно.

Канадские журавли
(фото: В. Иванов)

Когда потеплело, журавлиные крики сопровождали меня по всей Чукотке. Особенно трогали они в горной тундре. В лучах заката они плыли иногда с разных сторон, как отдаленный малиновый звон колокола. Пожалуй, они явились главной причиной моей продолжительной “северной болезни” впоследствии. В течение многих последующих лет каждый раз, когда в Крым приходила весна, меня влекло не на Южный Берег, а на Север. Бывало, уплыву в Алупке подальше от берега, смотрю на Ай-Петри, а мне чудится, что это – Чукотка и вот-вот донесутся оттуда приглушенные журавлиные крики.

Конечно же, мне хотелось добыть канадского журавля в наш музей. Это большая красивая птица с красной “шапочкой” на голове. Но мне не везло. Разные обстоятельства мешали этому. Например, в Яндракиноте охотник Конко сначала согласился дать напрокат ружье, но, получив заранее вознаграждение спиртным, деньгами и сигаретами, в 2 часа ночи разбудил меня, забрал ружье обратно, заявив, что я – американский шпион. Свой аргумент он счел вполне достаточным, чтобы все мои дары оставить себе.

В следующем рассказе повествуется о наступлении полярного дня.